Прием антитезы в одном из произведений русской литературы XIX века

Антитеза - основной идейно-композиционный принцип "Войны и
мира" и "Преступления и наказания", заложенный уже в их заглавиях.
Он проявляется на всех уровнях художественного текста: от
проблематики до построения системы персонажей и приемов
психологического изображения. Однако в самом использовании
антитезы Толстой и Достоевский часто демонстрируют разный метод.
Истоки этого различия в их взглядах на человека.
В самих произведениях Толстого и Достоевского содержится проблема:
заглавия не однозначны, полисемантичны. Слово "война" означает в
"Войне и мире" не только военные действия, не только события,
происходящие на поле сражения; война может происходить в
повседневной жизни людей (вспомним такую войну из-за наследства
графа Безухова) и даже их душах. Еще более насыщенным в смысловом
отношении является слово "мир": миръ как антитеза войне и "мiръ" как
общность людей. Заглавием окончательной редакции романа Л. Н.
Толстого стало "Война и миръ", то есть мир как антитеза войне. Но в
многочисленных черновиках и набросках Толстой варьирует написание
этого слова, как бы колеблясь. Само сочетание "война и мир" мы
можем встретить у Пушкина в "Борисе Годунове":
"Описывай, не мудрствуя лукаво,
Все то, чему свидетель в жизни будешь:
Войну и мир, управу государей,
Угодников святые чудеса".
Уже в пушкинском контексте сочетание "война и мир" становится
ключом к историческому процессу в целом. Таким образом, мир - это
категория универсальная, это жизнь, это вселенная.
С другой стороны, совершенно ясно, что понятия преступление и
наказание интересуют Достоевского не в их узком юридическом
смысле. "Преступление и наказание" - это произведение, ставящее
глубинные философские и нравственные проблемы.
Художественное пространство романа Толстого как бы ограничивается
двумя полюсами: на одном полюсе - добро и мир, объединяющие
людей, на другом - зло и вражда, разобщающие людей. Толстой
испытывает своих героев с точки зрения закона "непрерывного
движения личности во времени". Герои, способные к душевному
движению, к внутренним изменениям, по мысли автора, несут в себе
начала "живой жизни" и мира. Герои неподвижные, неспособные
чувствовать и понимать внутренние законы жизни, оцениваются
Толстым как носители начала войны, разлада. В своем романе Толстой
резко противопоставляет эти персонажи. Так, салон Анны Павловны
Шерер Толстой не зря сравнивает с прядильной мастерской, с
бездушной машиной.
Через весь роман проходит антитеза "правильность - неправильность",
"внешняя красота - живое очарование". Для Толстого неправильные и
даже некрасивые черты лица Наташи гораздо привлекательнее, чем
античная красота Элен, жизнерадостный (пусть не к месту) смех
Наташи в тысячу раз милее "неизменной" улыбки Элен. В поведении
героев автор также противопоставляет стихийное разумному,
естественное театральному. Для Толстого "ошибки" Наташи гораздо
естественнее и натуральнее, чем рассудочное поведение Сони.
Законченным воплощением начала войны в романе стал Наполеон. Он
не только постоянно играет на публику, но и наедине с собой остается
актером. Он мыслит себя великим полководцем, ориентируясь на некие
античные образцы. Полным антиподом Наполеона является в романе
Кутузов. Он - истинный выразитель духа нации.
"Мысль семейная" противопоставляет семью Ростовых "клану"
Курагиных.
Антитеза "ложное - истинное" используется Толстым и при
изображении душевных движений своих героев. Так, Пьер на дуэли,
чувствуя всю глупость и ложность ситуации, ничего не предпринимает
для ее удачного разрешения, а требует "скорее начинать" и усиленно
заряжает свой пистолет.
В отличие от героев Толстого, герои Достоевского никогда не
изображаются однозначно: человек у Достоевского всегда
противоречив, непознаваем до конца. Его герои сочетают в себе две
бездны разом: бездну добра, сострадания, жертвенности и бездну зла,
эгоизма, индивидуализма, порока. В каждом из героев есть два идеала:
идеал Мадонны и идеал Содомский. Содержание "Преступления и
наказания" составляет суд над Раскольниковым, внутренний суд, суд
совести.
Приемы, которые Достоевский использует в создании образной
системы своего произведения, отличаются от приемов Толстого.
Достоевский прибегает к приему двойного портретирования. Причем
первый портрет, более обобщенный, обычно спорит со вторым. Так, до
совершения преступления автор говорит о красоте Раскольникова, о его
прекрасных глазах. Но преступление не только запятнало его душу, но
и оставило трагический отпечаток на лице. На этот раз перед нами
портрет убийцы. В романе Достоевского спорят не герои, а их идеи.
Таким образом, мы видим, что антитеза как художественный прием
оказался очень продуктивен для двух крупнейших художников-
реалистов, Толстого и Достоевского.